или
Путевые очерки праздного исследователя
о расейских дорогах и о мироустройстве Отечества
при пересечении оного поперек с Севера на Юг и обратно.
«Я взглянул окрест меня – душа моя, страданиями
человечества уязвленна стала. Обратил взоры мои во внутренность мою – и узрел,
что бедствии человека произходят от человека, и часто от того только, что он
взирает непрямо на окружающие его предметы. Уже ли, вещал я сам себе, природа
толико скупа была к своим чадам, что от блудящаго невинно, сокрыла истинну на
веки? Уже ли сия грозная мачиха произвела нас для того, чтоб чувствовали мы
бедствия, а блаженство николи? Разум мой вострепетал от сея мысли, и сердце мое
далеко ее от себя оттолкнуло. Я человеку нашел утешителя в нем самом.»
А.Н.Р.
1. Дорога Туда.
Позавтракав кофеем с баранками, мы, осенив себя крестным
знаменем, тронулись в путь, и по обыкновению своему я, будучи водителем
экипажа, поскак… нет-нет, помчался во всю мочь, благодаря чему уже через час
другой, обогнув все заторы и извивы, были на коренном московском тракте.
Надо сказать, любезный читатель, что путь сей мне хорошо
знаком – не раз я со свистом пролетал его и в худшие и в лучшие времена. Вот сейчас,
после величественных свершений политических, опять отправились глянуть, что же
новаго да свежаго случилось и с путь-дорогой нашей и со странами ея
окружающими. Конечный пункт наш – Крымский Край – занимал нас и меня в частности
с точки зрения благоустроуства новых земель и содержания жизни жителей, чему я
придавал особливое значение.
Что дорога! – ее в привычном безхозном виде нет, одна
сплошная ровная полоса шириной в три-четыре почтовых кареты. И такая гладкая будто
в след Государя и не ездил никто! Где былая грязь да распутица, где
непроходимые дебри бурьяна по обочинам?! Где приключения в конце концов?!
Вот, на скаку минуя Тосно и Новгород, наш экипаж по
новейшей объездной, протянувшейся на сотню верст, без задержки проследовал
Валдай, Тверь и даже Клин.
Безрадостны наши северные пределы. Тонкая березка, дальняя
елочка, болотце. Покосившиеся заборы у пустых, накренившихся изб – все брошено,
все в запустении. Старые некогда веселые Киселенки, Зайцевки брошены и
готовятся к полному разорению.
Старые умерли, молодые съехали.
Но что это?! – блеснул свежей позолотой купол, белым боком
засиял новый добротный терем – иначе и не скажешь, хлесткой вывеской привлекла
взор местная корчма. Живут люди! На полянке у тракта раскинулось торжище унтов
чухонских, ваз персидских и невиданных набитых соломой гигантских медведей для
забав детей по всей видимости господских. Пиршество коммерции. Куда глядит
урядник?!
Кстати замечу, что
ни разу ни полицейский ни какой другой служитель закона и порядка не встретился
нам на бескрайних полях русской равнины, окаймленной железными опорами и
отбойниками нашего тракта. Правда то и дело мелькали знаки свыше о неусыпном
механистическом контроле за ездой нашего и других разнообразных экипажей, коих
кругом было великое множество. Доверяй, но проверяй. Без этого русскому
человеку никак!
Вот уже и Москва! Суета сует и всяческая суета. Въехали
прямо в гущу чиновничьих подвод и буйных московских лихачей, не терпящих обгонов
и не боящихся прижимов.
Эй, поберегись, зашибу!
Остановились в имении Беликовых – прекрасных гостеприимных
людей, наших московских родственников, в последнее время усердно занятых
расширением своих владений, кои теперь, захватывая Снегири и Волоколамские земли,
простираются до Турецких берегов. Торжественный ужин с индейкой в яблоках,
светские беседы, рассказы о том, об этом. Покой. Уклад…
Москва. Как много в этом слове для всего русского организма
и существа, находящимся в нем, сокрыто! Это и пиршество архитекторы, это и
подрезка лихими пролетками справа и слева, это и ширина мощеных мостовых, это и
высокие терема и общественные государевы строения. Жуть боярская. Но люблю я,
черт возьми, этот древний град за широту души, шум и скорость, вольность и
величественность…
Но в путь, едем дальше.
А так как выехали мы рано, чтоб испить по заведенной мной
же диспозиции кофею, пришлось останавливаться у придорожного трактира господина
МакДональдса, невесть как оказавшегося после заморских запретов посередь нашего
Отечества. Кофей – дрянь, помои, честное слово, но вот Карто Фель а-ля Фритюр и
Беф Стейк хороши, даром что из североамериканских провинций.
Далее по ходу пути одно приятствие и отдохновение души – за
весьма скромную плату местные полицмейстеры и дорогоустроители организовали казенные
тракты почище почтовых, куда там даже нашим, столичным проселкам! И так аж до…
Хотя нет, Воронеж, что в прошлом, что в нынешнем году явил собой полную
профанацию указов Государя. Со времен Сочинского праздненства местным Градоначальником
было обещано приведение тракта в надлежащее состояние, ан нет. В нарушение
царева указа до сих пор тянутся подводы и кареты в узких местах средневековыми
караванами верст на 5, а то и десять. Велика наша Русь-матушка и разгильдяям
еще есть где разгуляться.
И все же, обозревая окрестности, нельзя не удивиться!
Куда не кинь взор – поля и нивы, где сжатые, где
золотящиеся кукурузой и пшеницей. Пасутся тучные стада, состоящие большей
частию из коров и овец, чего ранее, при наших прошлых путешествиях, не
наблюдалось. Высятся громадные желтые и синие бараки зернохранилищ и литейных
заводов, города и поселки сияют чистотой и новомодным цветным Shiffer. Сказка!
Негде даже слово критиканское вставить, а так хотелось, но ничего, все еще
впереди, отведу душу в каверзах и пристрастиях…
Слово за слово, скрип-поскрип, доехали под звездным небом
до диких Донских земель. Дух степной да мрак ночной. Однако же полустанок на
1086 версте от Москвы оказался годным для удобного проживания и вполне сошел за
какой-нибудь Баден-Баденский коттедж де Шале с казацким флером и таким же
содержателем оного. В шинке при станции обнаружились годные в пищу разносолы и
колбасы твердых сортов. Да и как иначе – жара стояла нещадная и все другое
давно бы стухло.
На жаре не спалось, и я предался размышлениям о проделанном
пути, состоянии нашего многострадального государства и горемычных судьбах
крестьян, виденных мною тут и там. Крестьяне надо признаться, справные,
одеты-обуты что твой приказчик знатного купеческого торгового дома при
посещении им ресторации где-нибудь на Невском прошпекте. Шик-блеск! Да и плодородные
земли южных наших уделов не дают усомниться в благополучии ее жителей – то и
дело снуют длиннющие четырехконные фуры и гигантские повозки, груженые то
зерном, то репой, которая так и валится из них прямо на дорогу и соседние
экипажи, изображая этим полное изобилие! А сами экипажи! Их столько, что того и
гляди повалят в кювету! Все сверкают свежим лаком, изощряются в украшениях и
позолоте, что твой выезд в Лувре! Чем дальше, тем помпезней! Мой кавказский собрат
по перу господин Искандер, до которого уже недалеко, сказал как-то, что бедный человек
после обогащения еще сорок лет остается в душе бедным, а богатый после потери состояния
всю жизнь остается богатым…
А казенные и частные мануфактуры, разбросанные по всей
земле повсеместно – взор радуют. Не то, что было даже 5-7 лет назад. Прогрессия!
Сюда бы нравоучительного Дидро или сладкоречивого Руссо, чтоб они сказали со
своей либеральной колокольни?
Но, чу, светает. Пора в путь.
Округа Екатеринодарская весьма обильна. По всему тракту как
горох рассыпаны магазеи и торги, базары и ярмарки, где чудесным образом
наметаны сахарные плоды, гигантские арбузы, золотые тыквы и медовые дыни. Глаз
радуется, глядя на все это пиршество.
Дошел таки русский крестьянин до порога насыщения, а
кое-где и превзошел его. Да, а ведь я помню владимирские тракты…
Повторяя путь некоего не безвестного поэта – из порт-Кавказа
в порт-Крым, – пересекли Черноморо-Азовский проток и беспрепятственно углубились
в Тавриду. Отмечу, что в отличие от предыдущих лет, а в особенности от прошлого
года, когда нашей Expedision пришлось ночевать посреди чистого
поля, на этот раз переправа была организована крайне превосходно и не заняла
никакого времени, больше необходимого.
Крым, Крым… очей отрада!
Да-да, те самые райские кущи! И – О, чудо! – сразу после
Корчева, поразившего усталых путешественников старорежимными ужасными дорогами и
отсутствием каких-либо понятных указателей, вновь открылся великолепный можно
сказать шоссейный тракт, словно в самой России! Что за сноровка, что за
богатейство – ведь со дня воссоединения с Отчизной не прошло и пары лет, а
каков результат. Вот тебе и бюрократия российская, вот тебе и держиморды
казначейские. Могут же, когда надо! Ох как надо. И как наглядно!
В общем, доехали. И перед нами открылось Черное море.
Эдак ходко мы с холодных Балтийских берегов махнули до
Полуденного края.
Все! Приехали.
Подожди немного, мой добрый читатель, отдохнув мы опять отправимся
покорять Таинственный Остров Крым, таящий в себе нескончаемые загадки и несметные
сокровища. И несть им числа!
(Продолжение
следует.)
фото автора
Комментариев нет:
Отправить комментарий