Конгресс соотечественников, это
чисто перестроечное и помпезное мероприятие вполне в духе мэра Собчака, было
намечено провести 19 августа 1991 года. Видимо к этой дате подгадали свое мероприятие
и путчисты из Государственного Комитета по Чрезвычайному Положению. Оба этих
события и грянули одновременно!
Так как они представляли собой два
противоположных по знаку действия, мне было интересно, как же все устроится?
Тем более интересно, что я принимал
непосредственное участие в организации проведения одного из них. Надо полагать,
понятно, какого.
Воспрянувшие духом русские эмигранты
всех волн и времен решили вернуться на родину. Но не насовсем, а так, на
недельку.
Для многих это путешествие было
первым свиданием с далекой и недоступной Отчизной. Можно понять чувства,
которые испытывали пожилые люди, ступая на русскую землю. Они не были дома всю
жизнь…
И вот сейчас, когда самолет приземлился и они
спустились по трапу вниз на российскую территорию, им объявили, что власть
сменилась, Горбачева сместили и заправляет всем теперь какое-то ГКЧП. Звучит
как нечто среднее между КГБ и ЧК! Именно так и восприняли новую власть
несчастные возвращенцы. И многие, получив такой неожиданный и подлый удар по
самым благим своим намерениям, тут же развернулись и забрались в самолет
обратно. А что вы хотели, – свежо преданье!
Но были и такие, кто остался, и
решил пережить путч вместе с Россией. Будь что будет! Они, эти мужественные
люди, совершенно не представлявшие, что такое советская действительность, не
знавшие в своей жизни ни голода, ни холода, ни, простите, протечек канализации
и отключения света, остались. Чтоб вместе бороться за свободу! Как мужественный
герой России виолончелист Ростропович, который в это же время бегал по Белому
дому, и пугал спецназ генерала Лебедя.
И Конгресс таки состоялся.
Этот Всемирный форум россиян всех
стран и народов проходил в Таврическом дворце. Новые репрессивные власти и их
подручные не знали, как отнестись к подобному мероприятию. Им явно не хотелось
сразу прослыть душителями демократии в глазах иностранцев – мог получиться
большой международный скандал. Наверное, эта нерешительность и спасла
участников Конгресса – и советских и русских, которых уже было взяли «на
карандаш».
В назначенный срок двери
Таврического дворца распахнулись, и одно это было воспринято возбужденной
общественностью как победа. Устроители Конгресса, среди которых выделялись
Никита Толстой и Георгий Иртеньев, были в роли именинников – все поздравляли их
и друг друга, и желали им и себе пережить очередную напасть. Ожидали мэра
города Анатолия Собчака, который был в Москве и консультировался, как говорили
в кулуарах, с Борисом Ельциным. А пока от властей присутствовал всего лишь его
заместитель Владимир Путин. Но и он являлся неким гарантом свободы, то есть
того, что их хотя бы не арестуют моментально.
Госпожа Эйфория революции или
контрреволюции или, может быть, всеобщего мятежа – я уже не мог разобраться,
что же реально происходит, присутствовала как главный участник форума, и
международные русские сполна ощущали это. У всех было приподнятое настроение и
все были готовы ринуться на штурм Зимнего или Смольного. Хотя нет, Смольный был
за них, а в Зимнем был музей, надо было выбирать что-нибудь другое…
Удовлетворились Таврическим дворцом,
где в историческом зале императорской думы зазвучали страстные речи за единение
Родины. Что-то вроде – Все на Москву! Все в Париж! Россия без границ! Даешь
Свободу, Равенство и, ёшкин кот, Братство!
Не хватало только матроса Железняка.
И в самый кульминационный момент он
явился… в лице мэра Собчака!
Все встали и бурными овациями
встретили своего предводителя. Поднявшись на трибуну, Анатолий Александрович
сообщил сводки с «фронтов» и пояснил, что задержался вынужденно, так как
останавливал танковую колонну, которая прорвалась на Лужском направлении.
Зал ликовал!
Обезумевшие в патриотическом порыве
участники, среди которых был и я, рвались на трибуну, обнимались и жали друг
другу руки со слезами на глазах.
Вот он, апофеоз всемирной
демократии! И я, жалкий винтик советской машины, как самый что ни на есть
заправский конгрессмен, участвую в этом историческом событии!
На эпохальном заседании мы
присутствовали вместе с Андреем Крутовым, успевшим к моменту открытия Конгресса
стать вице-президентом крупного банка, и мы, посоветовавшись, предложили Анатолию
Александровичу создать Международный фонд защиты демократии. Мэр, его
заместитель и граф Толстой публично пожали нам руки, и я с высокой трибуны провозгласил
свободолюбивую затею.
От столь высоконравственных речей
все присутствовавшие чуть не рыдали и раскалились до белого каления, но тут
подали шампанское и страсти сразу улеглись.
Первый день Конгресса и первый день
путча завершался пока благополучно.
Все участники испытывали двоякое
чувство – торжества победы демократии и одновременно чувство острой тревоги. И
если второе чувство было мне хорошо знакомо, то торжество победы чего-то
нереального и призрачного было внове.
Комментариев нет:
Отправить комментарий