Сказка.

Посвящается А.К.

Сказ

про Саньку Премудрую да спящего красавца Алешку-царевича

сказка по Б.В. Шергину

Жила-была Санька двоима с матерью. Житьишко у их было не само последно. Прикрыться и в рот положить было чего. Мамы пенсию выписали, а Санька на работу ходила и кажный месяц хороши деньги получала – цельный рубль к празднику, а то и с полтиною. Так што по получкам мама с дочкой даже торты с апельсинами едали. И скотинку держали боле для души, чем для питания – кошку Филю и собаку Люшу. Скотина жила душа в душу, однако иной раз щерились друг на дружку.

Только не было у Саньки шастья, отчего она сильно горюнилась и маму пиняла: где мой, мол, суженый-ряженый. Ничего не говорила мама, только вздыхала да борщ подавала всяко время и даже на ужин. Кошка Филя и собака Люша видят тако дело, сговорились и речь держат:

– Друг-товарисчь наш, Санька, знамо нам што за горами долами в хрустальной палате лежит Алешка-царевич вечным сном поглошшенный. Кака девка его пробудит от спячки, та и поимет его себе в мужи. Верно слово. Алешка-то красавец писаный да мастер золоты руки што гвоздь вбить может и в магазею сходить не поленится. А если што, отведем тебя в ту палату мавзолейную по следам да по запаху.

Поверилась Санька друзьям своим добрым, решила попытать шшастья. Собачка бела да кошка сера кусочков насушили и в дорогу переправились. Побрели лесами темныма, пошли полями чистыма, полезли горами высокима. Сказывать скоро, а идти долгонько.

Идут песни поют, цветы-ягоды собират. Ночь сделалась. В темной дебри стала пред има высока стена городова с воротами, где Алешка пребыват вот уже тридцать лет и три года.    

Охраняли палату-терем люди в халабудах белах с ножами вострыми, но расступились все и пропустили Саньку – видят кака краля идет. Подошла к Алешке вечным сном спячему, поцеловала в уста сахарны и очнулси он, понесь как новенький. Поглядел он на Саньку с Филей и Люшею и говорит:

– Много тут ходило люда разного не просыпался я, тебя ждал, краса моя ненаглядная, Санька, иди за меня взамуж!   

Вот и стали вместе жить. Собака бела да кошка сера, Санька с Алешкой да мама Вера. Мать этого Алешку залюбила, даром что царевич. К обеду зовет, по отчеству величат, а выйдет он на крылечке посидеть, дак матка Санькина кажной раз его спрашиват, не притомился ли, зятек любезный, не пора ли картофель вскопать. Алешка заметил это и говорит:

- Что вы, мама, у вас здеся территория неподходяша, тут не то што картофель – клюквы негде посеять.      

Но мама Санькина упорна была. Слушал, слушал Алешка тешшину песню, взял копеечку, снарядил повозку и поехал на город-станцию.

Идет с этими деньжишами, видит - мужик с воза торгует:

- Мужичок, вы што продавать намерились, не репу ли али можа картофель?

- А твое како дело? Можа и картоху да только не про тебя, с Кубы-острова потейта,

 шпециальным пароходом доставленна прямо сюды.

- А мне один хрен! Продай, я ее пожарю, враз вся зараза сойдет.

За копейку сторговались. Принес домой Алешка два мешка, говорит:

- Мама, я картофель купил. Не простой, а с Кубы-острова, потейтой звать!

- Што ты, горе мое нещастье?! Сами до короба дожили, а он гнильё покупат!

Ничего не сказал Алешка-царевич, а только пошел работу работать да дело делать, к чему с малолетства приучен был. Так работал што три рубли заработал.

Санька пирогов напекла, Алешка купил себе пинжак с корманами, а матери платье модно,  ботинки северны и тележенку по базарам шастать.

И до того они сладко зажили, што собачку белу да кошку серу коклетами кормят. Опять Алешка и говорит:

- Ты што, Санька, думаш, я дома сидеть буду да углы подпирать?... Поди, запрягай машинку, в Крым-родину мою поедем, в царь-город Мансарду. Дворец строить буду.
- Брось пустеки говорить, Алешка. Разве могем мы из эдакой избушки да в царский дворец?!
- Иди, Санька, собирай пожитки, не толкуй боле.

Погрузили скарбу и багажу немерянно, усадили кошку Филю да собачку Люшу на почетны кресла, оставили мамы приветы да покатили в город Мансарду велику.
Долго ли скоро ли, а встали оне на берегу моря-океана все вместе и восхишшаются на просторе. И говорит тогда Алешка:
- Посмотри душа моя, Санька, красота кака, аш глаз сошшурить охота. Ты думаешь што это сказка, а в сказке нельзя сурьезно выразиться и сказать что на сердце у тебя? Так нет, Санька, хочу сказать тебе спасибо, жена моя, што из беды меня спасла, уму разуму учила, што солнце светит, што птицы поют, што только из-за тебя и на свете живу. Будем мы с тобой теперча жить друг с дружкой неразлучно сколь Господь даст и умрем в один день.

           А от жизни такой красной народилась у них девчонка маленькая, Машкой назвали, в которой души не чаяли.

И до того было хорошо на них всех смотреть, што и в правду глаза от чего-та шшурило и шшипало.